Из Хатанги на Диксон на собаках

Вот с этой церкви в Хатанге и начались мои похождения, связанные с укреплением духа и проверки себя на выносливость. Одно дело быть парнем в городе, училище, другое дело проверить себя на выносливость землепроходца.

1958 год. Я курсант училища. Зимние каникулы и почему бы не пройти от Хатанги на собачках до Диксона. Тайгу и тундру я знаю сызмальства. Да и зимой по неделям от зимовья к зимовью, от капкана, пади и т.д по нашему охотничьему кругу этак верст в 180 не меньше. Да ещё все добытое надо в лабаза сложить от разворовывания разными зверями и зверушками. На все про все уходило от недели до 10-ти дней. Да еще мать уроки обязательно задаст, чтобы за время отсутствия в школе не отстал от программы. 
В общем практика была достаточно основательная, как в смысле пребывания зимой неделями на природе в суровых условиях Заполярья, не говоря уж о езде на собачках, разделяя с ними все тяготы жизни в полярной ночи. Решение было принято и я улетел в Хатангу.

По прибытии быстренько разузнал у промысловиков у кого можно купить собак, провиант для них, подходящие нарты и упряж. Управился я за три дня. Сборы были короткие. В метеоцентре узнал прогноз погоды. Прогноз был в среднем благоприятный по трем точкам, но Север непредсказуем. По тем временам было очень сложно предсказать погоду на неделю, не говоря о прогнозе на месяц. Время было уже на перевале зимы и на весеннее равноденствие я предполагал прибыть в Диксон...

Так вот о самом походе. 
Расчет был на удачу и чертовское везение.  800 километров с гаком по белому безмолвию с сполохами великолепных по своей красоте северных переменчивых сияний и непредсказуемой погоды.

За неделю с хвостиком "пролететь" по безмолвным просторам Таймыра от Хатанги до Диксона. В принципе, исходя из опыта предыдущей жизни, это была не очень сложная задача. Были походы скоростные при хорошей погоде и чертовском везении, но были и "влёты" в пургу из которой выбирался с потерями в собачках. Кончался провиант, пурга воет, а кушать хочется и мне и собачкам. Приходилось кидать на лапках кому быть съеденным.

Погода отличная, собачки накормленные, такой эмоциональный подъем будто летишь и ничего не весишь и нарты груженые походным скарбом и отлично смазанные полозья придавали невиданную уверенность в успехе мероприятия. 
Выскочили мы хорошо и свалили вверх на северо-восток, чтобы через лес Ары-мас, проскочить по низине между озерами Лабаз и Кокора и заночевать за Шайтан-тасом, что успешно осуществили к концу вторых суток. Отдохнули, посмотрел я на небо и на легонькую северо-западную поземку и понял, что к концу дня влетим точно в пургу. Надо думать и попутно искать хорошее место где её переждать.

Ну тогда сюда  в районе так называемых Зольных гор (Танаку Яр). Высокий обрывистый берег здесь изрезан долинами ручьев. Есть места и со скалами, где под их прикрытием можно переждать пургу. И точно вылетели к вечеру на перья, ветер крепчал, кидал лопатами колючий снег. 
Все, встали за двумя перьями Шест в снег, нарты на попа, пару остолов и накинул палатку. Получилось даже просторно очень. Спустя пару часов импровизированную крышу начало присыпать, пришлось шуровать. Собачки вели себя беспокойно. Накормил их экономно, благо не минус 40 и сидеть нам по-видимому ну минимум суток трое не меньше, но беспокойство их не исчезло. 
И лишь спустя трое суток я понял, что влипли мы классно в недельный отдых.

Это нам ещё классно повезло, что отсиделись мы за перьями. Выбираться из сугроба практически было не проблема. Тишина. Хорошо очки темные одел, иначе бы ослеп. Но перышки и поземка слабая не радовали. Но отступать не привычный. И снова в бой, покой нам только сниться. Вперед в просвет Зольных гор и Верхнего Таймыра. Ветер в морду, снег хоть и небольшой, но колючий, собачки морду воротят, скорости практически никакой, но как там говориться. Ветер крепчал, штормовые зароды снега переваливались через нас,  в редкие просветы определялось направление. И с разбегу влетели в скальную стену. 
Дааа! Вроде невысокий хребет (100 м), с него видны долина истоков Луктаха и урочище Дакса-Тас, но штурмом не возьмешь, собачки не альпинисты, да я и сам не мастак по скалам лазать.

Назад и через пару км вниз в обход.  Хребет слева чуток В прижим пошли и почти в ночь, тьма колючая, ветер, вот и шли в прижим чтоб в что-то упереться, за какой-нибудь выступ спрятаться и переждать этот чертов буран. Нашли. Все поставил и три дня с собачками переждали непогоду...

Запасы пищи подошли к концу, а мы не прошли и половину пути. Назад возвращаться не имело смысла. Вперед по намеченному пути тоже. Оставалось свалить вниз на реку Пясину в надежде выйти на чьё-то зимовье, стоянку оленеводов и в конце концов выйти на старую факторию в её устье.

И потянулась череда серых будней. дней пурги, метелей и буранов. Упряжка таяла. Ни зимовья, ни стойбища, ни дикого карибу нам не повстречалось. С тремя собаками я дошел до фактории.

Все разрушено, разворочено и разграблено оголодавшими умками, ну а песцы все подмели до крошки. Выход оставался один. Нарты оставить и перевалить оставшуюся часть от утеса Бырранга, напрямую по распадку на Диксон. На геофизическую станцию я вышел к концу 4-х суток с вожаком.

Но это была победа!

Доложился бате, командиру училища о своих "подвигах". Странно, даже не отругал и не отчислил, чего я больше всего боялся, а приписал для прохождения практики в полярной авиации...

На снимке справа, гостиница для туристов и транзитных пассажиров на острове Диксон. В этой гостинице мне пришлось останавливаться дважды. Первый раз в марте 1958 года, а второй раз после моей работы на полярной авиации летом 1966 году.
После всех моих треволнений из аэропорта Диксон на Красноярск вылетал на рейсовом пассажирском самолете ИЛ-14 в город Красноярск. Закончилась моя арктическая командировка дома в Новосибирске. Короткая остановка и в новую командировку, но уже на летную практику, да и как полярника, хорошо знающего эти места.

Так до середины мая и пролетал, то почта. то полярников перевезти с одной полярки на другую, то смену новую привезти, прибывшую с материка, то к оленеводам, то в военные городки, то ЧП. Обычная полярная работа.



 

 

 

Вот так и шли рабочие будни так называемой практики, а фактически работы до самой весны и  закончились она тут у часовни и памятника Бегичеву в Диксоне.

Также читайте в данном разделе: